От издателей к читателям

Издательство "Пупкин и микроба" приветствует всех сюда пришедших.
Предлагаем вашему вниманию Выпуск 092 из серии "Библиограф - русские авторы."

Уважаемые мамзельки, мадамки и ихние мужики - вы пришли на офигительно полезный сайт про книжки. Книжки русских, советских и антисоветских поэтов, драматургов, писателей и всех кто таковым себя почему-то считал (пусть и с ошибками).
Здесь публикуются фрагменты ихних творений. Cсылки для бесплатного скачивания полных версий представленных книг располагаются в начале каждой главы

Глава 183. Олейников А. - Орлов А.

В этой главе опубликовано

Олеша Юрий - Зависть

Он поет по утрам в клозете. Можете представить себе, какой это жизнерадостный, здоровый человек. Желание петь возникает в нем рефлекторно. Эти песни его, в которых нет ни мелодии, ни слов, а есть только одно «тарара», выкрикиваемое им на разные лады, можно толковать так:
«Как мне приятно жить… тара! тара!.. Мой кишечник упруг… ратататарари… Правильно движутся во мне соки… рататадутата… Сокращайся, кишка, сокращайся… трамбабабум!»
Когда утром он из спальни проходит мимо меня (я притворяюсь спящим) в дверь, ведущую в недра квартиры, в уборную, мое воображение уносится за ним. Я слышу сутолоку в кабинке уборной, где узко его крупному телу.

Его спина трется по внутренней стороне захлопнувшейся двери, и локти тыкаются в стенки, он перебирает ногами. В дверь уборной вделано матовое овальное стекло. Он поворачивает выключатель, овал освещается изнутри и становится прекрасным, цвета опала, яйцом.

Мысленным взором я вижу это яйцо, висящее в темноте коридора. В нем весу шесть пудов. Недавно, сходя гдето по лестнице, он заметил, как в такт шагам у него трясутся груди. Поэтому он решил прибавить новую серию гимнастических упражнений.

Это образцовая мужская особь.
Обычно занимается он гимнастикой не у себя в спальне, а в той неопределенного назначения комнате, где помещаюсь я. Здесь просторней, воздушней, больше света, сияния. В открытую дверь балкона льется прохлада. Кроме того, здесь умывальник.

Из спальни переносится циновка. Он гол до пояса, в трикотажных кальсонаx, застегнутых на одну пуговицу посередине живота. Голубой и розовый мир комнаты ходит кругом в перламутровом объективе пуговицы.

Когда он ложится на циновку спиной и начинает поднимать поочередно ноги, пуговица не выдерживает. Открывается пах. Пах его великолепен.

Нежная подпалина. Заповедный уголок. Пах производителя.

Вот такой же замшевой матовости пах видел я у антилопысамца. Девушек, секретарш и конторщиц его, должно быть, пронизывают любовные токи от одного его взгляда,
Он моется, как мальчик, дудит, приплясывает, фыркает, испускает вопли. Воду он захватывает пригоршнями и, не донося до подмышек, расшлепывает по циновке. Вода на соломе рассыпается полными, чистыми каплями.

Пена, падая в таз, закипает, как блин. Иногда мыло ослепляет его, – он, чертыхаясь, раздирает большими пальцами веки. Полощет горло он с клекотом.

Под балконом останавливаются люди и задирают головы.
Розовейшее, тишайшее утро. Весна в разгаре. На всех подоконниках стоят цветочные ящики.

Сквозь щели их просачивается киноварь очередного цветения.
(Меня не любят вещи. Мебель норовит подставить мне ножку. Какойто лакированный угол однажды буквально укусил меня. С одеялом у меня всегда сложные взаимоотношения.

Суп, поданный мне, никогда не остывает. Если какаянибудь дрянь – монета или запонка падает со стола, то обычно закатывается она под трудно отодвигаемую мебель. Я ползаю по полу и, поднимая голову, вижу, как буфет смеется.)
Синие лямки подтяжек висят по бокам. Он идет в спальню, находит на стуле пенсне, надевает его перед зеркалом и возвращается в мою комнату. Здесь, стоя по средине, он поднимает лямки подтяжек, обе разом, таким движением, точно взваливает на плечи кладь.

Со мной не говорит он ни слова. Я притворяюсь спящий. В металлических пластинках подтяжек солнце концентрируется двумя жгучими пучками. (Вещи его любят.)
Ему не надо причесываться и приводить в порядок бороду и усы. Голова у него низко острижена, усы короткие – под самым носом.

Глава 184. Оркас А. - Одоевский В.

В этой главе опубликовано

Обедин Виталий - Слотеры

Тонкие длинные пальцы Танис сжали мое плечо, и я тут же открыл глаза, стряхнув с век сон, как путину. Первое движение было инстинктивным, и выверенным, как мастерский финт шпагой. Рука змеей скользнула под подушку, сухо щелкнули взводимые курки, кургузые стволы «громобоя» угрюмо уставились в сторону пришельца...
Человек на пороге смущенно кашлянул и снял щегольскую шляпу, украшенную серебряной пряжкой.
– Немудрено, что ты спишь с оружием, Сет. Такой замок не остановил бы даже занюханного воришку, не говоря уже о профессиональном взломщике.
Танис тихонько пошевелилась за плечом, натягивая на себя одеяло. Скромностью она особо не отличалась, но сейчас это движение было вполне оправдано. Я бросил пистолет на подушку и, успокаивая ее, провел пальцем по волосам: все хорошо, девочка.
Человек с щегольской шляпой, Джад Слотер, вор, повеса, заядлый дуэлянт, а также мой младший брат, широко улыбнулся, уверенно пересек комнату и плюхнулся в кресло – прямо на мой плащ. На столике рядом стоял бутылка в соломенной оплетке – из-под тарнского вина. Джад приподнял ее, покачал, надеясь услышать бульканье, и с огорченным видом поставил на место.
Про замок он, конечно, преувеличил: я не из тех, кто пренебрегает элементарной безопасностью. Другое дело, что Джада не мог остановить ни один замок или запор – ему легко говорить!
– Джад?
Я не спрашивал. Я удивлялся.
– Я пришел узнать, сколько стоят твои услуги, Сет. – серьезно сказал Слотер, глядя мне в глаза. – И пришел не один.
Я растерянно потер висок, пытаясь переварить услышанное. Прах и пепел! В городе должно было произойти что-то по-настоящему дикое, коль уж Слотер приходит просить о помощи Ублюдка!

Именно это я, без обиняков, и заявил братцу. В обычной ситуации Джад обязательно скорчил бы обиженную мину и заявил бы, что кто-кто, а он никогда не называл меня «Ублюдком». Но ситуация была необычной, потому что сказал он совсем другое.
– Не Слотер, Сет. Слотеры! Эй, Морти! Входи, поздоровайся с папой!
На пороге моих апартаментов появился еще один человек. Ростом и шириной плеч он ничуть не уступал мне, но при этом был узок в талии, как танцовщица, а черты лица, хоть и носили сходство с моим, не были так жестко очерчены. В них чувствовались изящество и мягкость матери.
Морт Слотер хмуро кивнул мне вместо приветствия и остался стоять в дверях, демонстративно подпирая плечом косяк и заткнув большие пальцы за широкий ремень.
– Я тоже тебя люблю, сын. – пробормотал я, пытаясь собраться с мыслями. – Как Вера?
Он не позволял мне говорить при нем слово «мать».
– Не будем об этом, Сет.
Слово «папа» я от него тоже не слышал. Морт – принципиален. Может быть, повзрослеет, успокоится, станет более рассудителен, начнет понимать...

Но в шесть с половиной лет трудно не быть максималистом, даже если ты выглядишь, разговариваешь и на первый взгляд ведешь себя, как тридцатилетний мужчина.
У каждого Слотера – свой Талант.
Есть он и Морта, хотя я до сих пор не решил, талант это или проклятье. Морт был с детства заложником Времени... Дитя парадоксов.

Время гнало и подстегивало его организм, как призового скакуна. Для чего? Кто знает?

Мой сын вырастал за год, как за пять лет, причем не только физически, но и умственно. Никто не знал, сгорит он за несколько десятилетий, или будет жить также долго, как все Слотеры (если, конечно, их не убивают). И сам Морт – тоже. Конечно, помимо стремительного развития, у Таланта Морта были иные грани

Forekc.ru
Рефераты, дипломы, курсовые, выпускные и квалификационные работы, диссертации, учебники, учебные пособия, лекции, методические пособия и рекомендации, программы и курсы обучения, публикации из профильных изданий