Одоевский Владимир - Два Дни В Жизни Земного Шара
Владимир Одоевский
Два дни в жизни земного шара
У графини Б. было много гостей; была полночь, на свечах нагорело, и жар
разговоров ослабевал с уменьшающимся светом: уже девушки перетолковали обо
всех нарядах к будущему балу, мужчины пересказали друг другу обо всех
городских новостях, молодые дамы перебрали по очереди всех своих знакомых,
старые предсказали судьбу нескольких свадеб; игроки рассчитались между
собой и, присоединившись к обществу, несколько оживили его рассказами о
насмешках судьбы, произвели несколько улыбок, несколько вздохов, но скоро
и этот предмет истощился. Хозяйка, очень сведущая в светском языке, на
котором молчание переводится скукою, употребляла все силы, чтобы
расшевелить болтливость усталых гостей своих; но тщетны были бы все ее
усилия, если бы нечаянно не взглянула она в окно. К счастью, тогда комета
шаталась по звездному небу и заставляла астрономов вычислять, журналистов
объявлять, простолюдинов предсказывать, всех вообще толковать о себе. Но
никто из всех этих господ не был ей столько обязан, как графиня Б., в это
время: в одно мгновение, по милости графини, комета соскочила с горизонта
прямо в гостиную, пробралась сквозь неимоверное количество шляп и чепчиков
- и была встречена также неимоверным количеством разных толкований, и
смешных и печальных. Одни в самом деле боялись, чтобы эта комета не
напроказила, другие, смеясь, уверяли, что она предзнаменует такую-то
свадьбу, такой-то развод и проч. и проч.
"Шутите, - сказал один из гостей, который век свой проводил в свете,
занимаясь астрономией (par originalite) [для оригинальности (фр.)], -
шутите, а я помню то время, когда один астроном объявил, что кометы могут
очень близко подойти к Земле, даже наткнуться на нее, - тогда было совсем
не до шуток".
"Ах! Как это страшно! - вскричали дамы. - Ну скажите же, что тогда
будет, когда комета наткнется на Землю? Земля упадет вниз?" - проговорили
несколько голосов.
"Земля разлетится вдребезги", - сказал светский астроном.
"Ах, боже мой! Стало быть, тогда и будет представление света", -
сказала одна пожилая дама.
"Утешьтесь, - отвечал астроном, - другие ученые уверяют, что этого быть
не может, а что Земля приближается каждые 150 лет на градус к Солнцу и что
наконец будет время, когда Земля сгорит от Солнца". "Ах, перестаньте,
перестаньте, - вскричали дамы. - Какой ужас!"
Слова астронома обратили всеобщее внимание; тут началися бесконечные
споры. Не было несчастий, которым не подвергался в эту минуту шар земной:
его и жгли в огне, и топили в воде, и все это подтверждалось, разумеется,
не свидетельствами каких-нибудь ученых, а словами покойного дядюшки -
камергера, покойной штате-дамы тетушки, и проч.
"Послушайте, - наконец сказала хозяйка, - вместо споров пусть каждый из
нас напишет об этом свои мысли на бумаге, потом будемте угадывать, кто
написал такое и такое мнение".
"Ах, будемте, будемте писать", - вскричали все гости...
"Как прикажете писать? - робко спросил один молодой человек. -
По-французски или по-русски?"
"Fi donc - mauvais genre! [Фи! - это дурной тон! (фр.)] - сказала
хозяйка. - Кто уже ныне пишет по-французски? Messieurs et Mesdames! [Дамы
и господа! (фр.)] Надобно писать по-русски".
Подали бумаги; многие тотчас присели к столу, но многие, видя, что дело
доходит до чернильниц и до русского языка, шепнули на ухо своим соседям,
что им еще надобно сделать несколько визитов, и - исчезли.
Когда было написано, все бумажки были смешаны, и всякий по очереди
п
