Оверчук Алексей - Журналист 2
АЛЕКСЕЙ ОВЕРЧУК.
КОВЫЛЯЮЩИЙ ПО МИРАМ
АНТИМИР
Все началось с обыкновенной интернет-заметки в моем Живом Журнале. Кто не верит - может посмотреть сам. Она там висит до сих пор. Приведу саму заметку:
"У Сократа есть доказательство существования загробной жизни. Очень простое: все горячее становится холодным, все сухое мокрым и так далее. В общем все в мире имеет свое начало и в продолжение становится противоположностью самой себе.
Отсюда вывод: жизнь есть противоположность смерти, которая в свою очередь становиться жизнью.
Отсюда я сделал интересный вывод: если в нашей жизни вредно пить, курить, шляться по ночам и все такое, то значит где-то в каком-нибудь месте наступает такой момент, что это становится крайне полезным. А вот заниматься зарядкой, ходить на работу, вести трезвый образ жизни и никогда не изменять жене - становится крайне вредным и всячески порицается тамошним обществом.
Отсюда еще один вывод: для некоторых из нас не все еще потеряно! Когда-нибудь и мы станем героями".
Обыкновенная, дурацкая заметка, коих в Интернете висит миллионы.
Неожиданно пришел комментарий. Аноним говорил, что в сущности я правильно угадал. Но в целом это интереснее, чем я думаю. Аноним спросил уж не журналист ли я?
Я ответил честно: да, журналист. Да еще со стажем. Он ответил, что журналист со стажем - это все равно, что закоренелый мошенник.
Но ему это нравится.
Чтобы сократить вступление, скажу, что мы начали переписываться. Абонент все еще не называл себя, однако настойчиво выспрашивал, что я думаю об антимире. После нескольких писем, он неожиданно дал свой адрес в Москве: Большой Палашевский переулок дом***.
Спросить Бориса Ивановича, представиться самому и меня по его словам, любезная охрана проведет куда следует.
Борис Иванович писал, что готов встретиться в любое удобное для меня время и покажет мне кое-что такое о чем мне обязательно захочется написать.
Поначалу можно было подумать что это чей-то розыгрыш. Я перечитал его предыдущие письма, все еще раз обдумал и решился. Идя по переулку я понял, отчего у меня такая неуверенность.
Журналисту очень редко удается достать какой-либо стоящий материал вот так на халяву, запросто так. Даже не за красивые глаза, коих в Интернете не висит, а просто за глупую заметку. И какой смысл Борису Ивановичу говорить и показывать мне что-то?
Должен быть какой-то мотив, которого я понять не мог. Но он вряд ли сумасшедший, подумал я вышедши на Палашевский переулок. Поутру здесь собралось больше Мерседесов и джипов, чем возле германского Бундесвера или на американской Пятой авеню.
В любом случае, подумал я, задавливая сигаретный бычок ботинком, терять мне нечего. Я журналист, и моя профессия добывать информацию. Даже, если ее представляет как-нибудь сумасшедший миллионер или новый русский.
В просторном, мраморном холле первого этажа, буйствовал зимний сад. Плескал невидимый фонтан, больше похожий на сломанный водопроводный кран и шуршал вверх-вниз, как старческие галоши по ковру, стеклянный лифт. Я представился охраннику.
Он зашел в свою конторку что-то сказа в трубку и появился еще один - точная копия первого. Видимо лицо у меня было удивленное. Охранник улыбнулся и пояснил: - Мы близнецы.
- Жаль, - сказал я.
- Это почему?
- Я думал вы клоны, но раз нет - значит сказка уже начинает рушиться.
Охранники переглянулись.
- Вы к Борису Ивановичу? - спросил первый.
- Конечно.
- Тогда понятно, - он почему-то вздохнул, - Идемте
